Особое Мнение судей Конституционного Суда России Владимира Ярославцева и Анатолия Кононова

Особое Мнение судей Конституционного Суда России Владимира Ярославцева и Анатолия Кононова

Владимир Ярославцев судья Конституционного Суда России: 'В России правят органы безопасности, как во времена СССР' ["El Pais", Испания, 01.09.2009]

При Владимире Путине и его преемнике на посту президента Дмитрии Медведеве судебная власть в России стала инструментом исполнительной власти. Такое мнение выразил в интервью EL PAÍS Владимир Ярославцев, один из 19 судей Конституционного суда и его главный диссидент, выступающий против Кремля во имя демократии. "Укрепление авторитаризма приводит к тому, что судьи становятся все более зависимыми", - говорит он.

"Никто не знает, какое решение примут власти завтра. Никто ни с кем не консультируется, и никто ничего не оспаривает", - восклицает он. Подводя итоги работы Медведева, тоже юриста по образованию, судья использует фразу из римского поэта Ювенала: "Я этого хочу, я так велю; пусть доводом будет воля моя". Он впоминает фильм "На развалинах любви" и говорит: "Я словно на развалинах правосудия".

Пятидесятисемилетний Ярославцев родом из Ленинграда (ныне Санкт-Петербург), где он был председателем городского суда по уголовным делам. Конституционным судьей стал в 1994 году. Кстати, на этой должности можно оставаться, пока тебе не исполнится 70 лет. Члены Конституционного суда могут выносить судебные решения независимо и жить в достатке, но, занимаясь деликатными вопросами, должны "применять конформизм, чтобы не раздражать власти", - говорит он. "Судебная система не является изолированным элементом общества. В России гражданское общество или не существует, или находится в зачаточном состоянии. Законодательные органы парализованы, и ключевую роль в управлении государством играет вертикаль власти, а центр принятия решений находится в Администрации Президента". "Авторитарному режиму хочется оставаться у власти, как можно дольше", - добавляет он.

Судья обеспокоен делом журналистки Натальи Морарь, которая заявила еженедельной газете, что высокопоставленные российские чиновники из Кремля предположительно причастны к коррупции. Против гражданки Молдавии и жительницы Москвы Морарь не было выдвинуто никаких официальных обвинений, в том числе и от налоговиков, однако Федеральная служба безопасности (ФСБ) запретила ей въезд в Россию. Морарь безуспешно обращалась в российские суды и, наконец, добралась до Конституционного, который в мае отказал ей в жалобе. Судьи Ярославцев и Анатолий Кононов, проголосовавшие против этого решения, выпустили свое особое мнение по этому поводу. Ярославцев говорит, что им не разрешили проверить, нарушило ли ФСБ закон или нет. По словам судьи, "наиболее тревожно то, что суды признают за ФСБ право не предоставлять доказательств". "Для обеспечения безопасности страны спецслужбы могут ограничить право на въезд любому иностранцу, но разве Морарь угрожает безопасности России? То, что произошло, это профанация правосудия. Именно судья должен определять, правильное ли это решение," - добавляет он.

Случай с Морарь служит ярким доказательством того, 'что службы безопасности могут делать все, что они хотят, и что суды ограничены в санкционировании их решений. Органы безопасности стали органами власти, а это возврат в советские времена. Это вызывает беспокойство. Возникает вопрос, не начали ли мы забывать репрессии Сталина и тридцатые годы?' - говорит Ярославцев.

Среди других решений, вызывающих беспокойство, Ярославцев называет продление президентского срока, назначения губернаторов вместо их избрания и усиление контроля над судебной властью. Конституционный суд одобрил ограничения прав на проведение демонстраций и юридическое толкование, которое позволило снять принцип прекращения судебного преследования за истечением срока давности преступления, чтобы вновь рассмотреть дело магната Михаила Ходорковского.

Медведев жалуется на "правовой нигилизм", но Ярославцев считает, что суды "надо избавить от "этого зла", которым стала именно Администрации Президента. И, кроме того, существует коррупция. "Принимается много законов по борьбе с коррупцией, но не разрушены экономические основы ее существования, при которых у уважаемых должностных лиц имеются деловые партнеры, пользующиеся их положением в структурах власти".

В 2008 году Конституционный суд был вынужден переселиться из Москвы в Санкт-Петербург. "Мы отошли от центра принятия решений. Прежде жизнь у нас кипела. Теперь к нам почти никто не ходит. Конституционный суд должен решать политические проблемы правовыми методами, однако власти опасаются этого и пытаются превратить их в свой придаток', - заключает Ярославцев.

Источник: Владимир Ярославцев судья Конституционного Суда России: 'В России правят органы безопасности, как во времена СССР' ("El Pais", Испания) [ИноСМИ.ru]
[http://www.inosmi.ru/russia/20090901/252151.html]

Судья Кононов: Независимых судей в России нет [27 октября 2009]

В Конституционном суде Анатолий Кононов зарекомендовал себя убежденным вольнодумцем. По ключевым решениям, принятым КС в угоду власти, Кононов имел особое мнение и зачастую был единственным голосующим против. Удивительно, но работает здесь уже 18 лет. О трудностях соблюдения Конституции судья рассказал «Собеседнику».

К президенту ходить не обязан

– Анатолий Леонидович, вы в КС всегда считались диссидентом, но недавно ваш коллега Владимир Ярославцев вас переплюнул. Наговорил такой крамолы испанской газете: и режим у нас авторитарный, и правосудие в руинах…

– Да, он дал много смелых оценок, и большую часть я поддерживаю…

– Даже то, что нами правят «случайные люди – Путин и Медведев»?

– Ну, это вольный может быть перевод. А Ярославцева в лучших традициях уже «высекли» на нашем пленуме. Коллеги, думаю, обиделись – они-то тоже себя считают людьми свободных взглядов, а пресса этого как-то не замечает.

– Ну, я готова сейчас пройтись с диктофоном по кабинетам…

– Нет, это вряд ли. Это они в душе все против. Из той серии – «знаю, но молчу».

– Но вы точно диссидент. Даже на встречу судей с Медведевым не пришли, сказались больным.

– Что-то я плохо помню эту ситуацию. Ну это ведь рядовое мероприятие. Раз в году судьи КС встречаются с президентом…

– Вот вы на эту единственную встречу и не пришли.

– Ну да, но не было у меня такой обязанности – туда ходить. Наверно, и заболел. Политического демарша в этом не ищите.

– А с Путиным за 8 лет его президентства встречались? Там можно было что-то обсудить или чисто за руки подержаться?

– Скорее второе. Ну, спрошу я его, почему протокол ЕС об отмене смертной казни так и не ратифицирован с 96-го года. Что это изменит? Его позиция по этому поводу ясна.

– Поясните свою. Сколько раз вы заявляли особое мнение?

– Уже где-то больше 50.

– Особое – это когда коллеги принимают общее решение, а вы пишете, что оно противоречит Конституции. И что это дает, кроме очистки совести?

– Ну, оно все же публикуется, многие мне пишут, что вот мы с вами согласны. Законодатель тоже иногда читает, и что-то реально меняется. По УК я много высказывал особых мнений, я все же специалист по уголовному праву.

По УК мы вообще очень много работали в 90-е годы. Пока депутаты не могли принять новый кодекс, нам приходилось своими решениями старый фактически переписывать. Там у меня тоже немало было особых мнений. Но в итоге приняли новый документ, и последние годы у нас его все ужесточают, ужесточают. Сейчас достигли пика.

– Но Медведев вот недавно высказался за гуманизацию…

– Не знаю, наоборот, у нас считается, что чем строже наказывать, тем эффективнее. И это тоже такой политический козырь, мол, давайте усилим наказание за совращение малолетних, за наркоманию. Меньше преступлений от этого не становится. А уровень уголовной репрессии у нас и так запределен.

– Кстати, вы когда-то писали закон о жертвах политических репрессий. Сейчас они у нас есть, как вы думаете?

– Да, конечно. Та же журналистка Морарь подходит. Ее выдворили с мотивировкой, что представляет опасность для государства. Ее вопрос, кстати, решался и у нас, и у меня тут тоже было особое мнение. Да и все те, кому запрещают митинги и демонстрации, кого привлекают за это к ответственности – они тоже вписываются. Вообще, конституционное право на мирные собрания у нас часто нарушается. Я по этому поводу тоже высказывался.

– Ходорковский, Алексанян – тоже репрессированные?

– Я бы не назвал их политическими. Это немного другое.

– Но все-таки вы до КС еще работали в Комиссии по помилованию. Тогда бы их помиловали?

– Конечно. Ельцин даже личных своих врагов типа Руцкого и Хасбулатова прощал. Сейчас-то вообще нет никакого помилования, и комиссию эту давно разогнали. Вообще, времена изменились, и тут многое субъективно…

– Но Конституция у нас та же. То, что записано на бумаге, все же на благо человека?

– Ну да, в теории она вполне на уровне. На практике же многие наши права очень сужены – избирательные, право на свободу слова. Начиная от назначения губернаторов, против которого я также выступал. И кончая последними региональными выборами – у нас сейчас по ним сотни обращений. Все больше от тех, кто пытался избраться. В принципе сейчас можно выдвинуться только от партии, только она остается субъектом политического процесса. Возможность самовыдвижения на практике сведена к нулю из-за произвола избирательных комиссий. Встает вопрос: есть ли вообще частное право у гражданина быть избранным? Ну и конечно, полно обращений от всех конкурентов «Единой России».

– А по поводу продления президентского срока у вас тоже было особое мнение?

– Можно предположить. Но я не могу об этом говорить. В законе записано, что существует потенциальная возможность жалобы на эту поправку, так что судья по этому поводу высказываться не может. Нелепо, конечно.

– Еще по Конституции у нас права человека выше прав государства.

– Да. Многие решения КС касаются этого. И они часто не совсем понятны. Есть конфликт между разными ценностями – человеком и властью, гражданином и государством. И судьи считают, что ищут баланс. Но он ясно в какую сторону всегда.

За Путина не проголосую

– Перевод КС из Москвы в Питер – это что: дали больше независимости или отправили в ссылку?

– Да тут не только я один был против – все, от рядового сотрудника до председателя Зорькина. У нас тогда были коллеги из Германии, на которую все ссылались по этому вопросу. У них, мол, КС тоже не в столице. Но у них-то это исторически сложилось, и никуда они не переезжали. Вот я их спросил: можно ли в Германии так, без согласия суда, взять его и перевести? Они сказали, что категорически невозможно ни юридически, ни политически. К тому же им на это потребовалось бы лет 10, это при их организации и порядке.

– Говорили, что переезд имел цель удалить судей подальше от важных решений.

– Не знаю, я думаю, что и в Москве было бы то же самое. Что меняет физическое расстояние? В последние годы мы и так решаем все больше частные вопросы.

– А с этого года еще гайки подкрутили. Главу КС и его замов вам теперь будут назначать сверху.

– Что тут скажешь... Это связано со стремлением централизованно решать все. Чтобы у исполнительной власти была возможность руководить и судебной системой, что в принципе недопустимо. Я считаю это решение крайне недемократичным и неуважительным к КС.

– А вдруг вам Путина назначат? Еще в 2008-м ходили слухи, что он может занять это место. Стали бы с ним работать?

– Он же не судья, с трудом вижу его в роли председателя. Если бы вернулась наша система внутренних выборов, я бы не стал за него голосовать.

– Но у вас и раньше все время одного Зорькина выбирали. Почему вас, например, не избрать?

– Совершенно невозможно. Не только из-за взглядов, конечно. Тут еще важны внутренняя компетенция, авторитет… Но, кстати, когда я периодически порывался уйти отсюда, коллеги, наоборот, отговаривали. Утверждали, что такой нам нужен.

– Вы независимый судья?

– Внутренне да, абсолютно. Внешне о полной независимости говорить нельзя. Ее нет ни у одного судьи ни на одном уровне.

– А ущемление своих прав как гражданина ощущаете?

– Как и все. Выйти на улицу без паспорта невозможно. За рулем гражданин не защищен от произвола. Придя в контору за получением справки, легко нарвешься на бюрократа, который сам себе закон. На тех же выборах, когда я вижу эти списки, мое право ущемлено недостаточным для меня перечнем представленных кандидатов.

– А вы ходите на выборы?

– Теперь нет.

Когда появился Конституционный суд РФ

Днем рождения Конституционного суда России считается 30 октября – в этот день в 1991 году конституционные судьи провели свое первое рабочее совещание. Хотя можно и поспорить, какую дату следует считать правильной – день принятия первого закона о Конституционном суде, день выборов судей или все-таки день первого заседания.

Конституционный суд РФ состоит из 19 судей, которые разрешают дела о соответствии Конституции РФ федеральных законов, нормативных актов президента РФ, обеих палат парламента и правительства, конституций республик, а также не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации.

Источник: Судья Кононов: Независимых судей в России нет [Издательский Дом "Собеседник"]
[http://sobesednik.ru/politics/kononov_sb_41_09/]

Не соучаствовать в подлости [Альбац Евгения, 07.12.09]

Человек масштабнее денег. Он больше жизненного комфорта, льгот, дач, кремлевских приемов и возможности прикоснуться к руке первых лиц. Достоинство — важнее. Принципы — важнее. Несоучастие в подлости — важнее. Ровно это и доказал судья Конституционного суда Анатолий Кононов, который с 1 января 2010 года освободит это место для кого-то другого.

Версий, почему судья Кононов покидает кресло, в котором мог бы сидеть еще 8 лет, а с креслом — и таунхаус в Питере, шикарный офис в здании Сената, дачу и проч., что сопутствует мантии, — много. Кто-то утверждает, что причиной тому стали его частые Особые мнения, несогласия с вердиктом суда, в том числе недавнее — по делу Натальи Морарь. Кто-то вспоминает его интервью одной из газет, в котором он квалифицировал законопроект, согласно которому председателя КС и его замов теперь будет назначать Совет Федерации по представлению президента, как «недемократичный». Кто-то говорит, что Кононов встал на защиту коллеги, еще одного судьи КС Владимира Ярославцева, который в разговоре с испанской El Pais назвал суды России «инструментами на службе исполнительной власти»… Кстати: сам Ярославцев, по рекомендации пленума КС — так это теперь называется — вышел из Совета судей и его президиума, но в самом главном суде страны — Конституционном — место за собой сохранил. Интересно, он продолжит выражать свое и только свое Особое мнение или отныне, наученный опытом Кононова, предпочтет воздержаться?

Глава КС Валерий Зорькин заявил журналистам: «Конституционный суд не может заставить кого-либо уйти в отставку. Однако есть возможность исключения по дискредитирующим основаниям». (Зорькин отметил, что на такой радикальный шаг КС не пошел.) Что имеется в виду под «дискредитирующими основаниями» — не пояснил. Хотя то, что произошло с нашей Конституцией за последние годы, как выхолощена ее первая («Основы конституционного строя») и вторая («Права и свободы человека и гражданина») главы, и то, с какой старательностью КС предпочитает этого не замечать (а Кононов писал и писал свои Особые мнения), — очевидная дискредитация всей системы судебной власти в стране. Какой там кантовский «нравственный закон в душе», когда закон растоптан и валяется возле каждого ОВД и каждой тюрьмы… Сам Анатолий Кононов, который работал в КС с самого его создания в 1991 году, от комментариев воздерживается. Но те, кто его хорошо знает — люди из старой диссидентской и правозащитной среды, говорят: «Толе надо было выбирать: либо жить с постоянным стыдом, либо — уходить».

Дилемма эта — соучаствовать в подлости или же в какой-то момент сказать себе: все, хватит, дальше — разрушение личности, — сегодня встает перед многими. Но лишь единицы выбирают то решение, которое выбрал Кононов. Оправданий (так было, кстати, и во времена советской власти) — сотни: «если не я, то кто же», «если уйду — совсем приличных людей не останется», «нельзя позволить дуракам и подлецам все разрушить». И наверное, какой-то резон в том есть. Только вот неясно, что еще не разрушили? И что еще — после убийства Политковской, очередного фарса над Ходорковским, чудовищной гибели Магнитского — должно произойти, чтобы приличные люди задумались: можно ли подавать руку тем, кто за все это и многое другое ответственен? Какому общему благу служит их конформизм? И что, в конце концов, удерживает их в высоких и не очень кабинетах: забота о судьбах страны или страх быть выброшенным из номенклатурного, но так дурно пахнущего рая?

Источник: Не соучаствовать в подлости [«The New Times» «Новое время»]
[http://newtimes.ru/articles/detail/12039/]

Тэги:
[Россия, Суд, Ходорковский, Михаил Ходорковский, Особое Мнение, Конституция, Альбац Евгения, Альбац, The New Times, судья Конституционного Суда России Владимир Ярославцев, Ярославцев, судья Конституционного Суда России Анатолий Кононов, Кононов]